Быть рядом с ним было так удивительно. Он всегда думал только о том, как служить и занимать других в служении, и при этом был так искусен в своих делах, что никогда не привлекал к себе внимание. Он был по-настоящему смущен вниманием. Он никогда не пытался командовать, однако, везде, где бы он не был, все делалось наилучшим образом.
(отрывок из автобиографии Анавадьянги деви даси)
Для начала, я думаю, очень важно будет рассказать о времени, в котором происходили описанные события, поскольку оно сильно отличалось от сегодняшних дней. Когда я только стала преданной, на меня сильное впечатление произвели слова Прабхупады о значении времени, места и обстоятельств. Это было основным принципом семантики, которую я изучала в университете, делающим каждое событие уникальным.
В начале 70-х, когда я присоединилась к Движению, не было никаких персональных компьютеров и ноутбуков, только большие вычислительные машины ЭВМ. Большинство людей даже не подозревали о существовании Интернета, которым пользовались главным образом ученые и основные университеты. Когда-то я читала, что правительство США создало его во времена Холодной Войны как средство связи различных министерств и ведомств на случай, если ядерная бомба упадет на Вашингтон.
Не было никаких сотовых телефонов, все телефоны были аналоговыми с дисковым набором номера. Америка переживала борьбу за гражданские права и университетские бунты, движение хиппи и протесты против войны во Вьетнаме, и все это на фоне Холодной Войны и надвигающейся угрозы ядерной катастрофы. Не было и в помине никаких MP3, CD, DVD или других цифровых систем и носителей, а самым последним словом техники были виниловые пластинки, транзисторное радио и кассетные проигрыватели.
В каждом квартале были автозаправочные станции и «бензиновые войны» закончились падением цен на топливо. Бензоколонок с самообслуживанием не существовало; работники на них не только заправляли бак, но и бесплатно мыли стекла, проверяли уровень масла и накачивали шины! Нефтяные компании, безусловно, знали, как угодить своим клиентам.
Я родилась 25 апреля 1945 года (Джаянанда — 27 апреля 1939 г.) на морской военно-воздушной базе в Джексонвилле. Вторая мировая война в Европе подходила к концу, и мой отец получил назначение на авианосец. Когда мне было почти 18 месяцев, моя семья переехала в небольшой городок Вудленд, штат Калифорния, где вырос мой отец и жили его родители. Папа вернулся в город героем, награжденным орденом креста «За летные боевые заслуги».
Прежде, чем я успела перейти в 7 класс, мы переехали в Арден Парк. Это была одна из окраин, где деревья выстраиваются в ряд вдоль извилистых дорог и нет никаких тротуаров. Наш переезд совпал со временем заселения пригородных зон и ростом городов. Растущие города были результатом требований жилья для ветеранов Второй мировой войны и их разрастающихся семей и массового исхода из сельской местности в города. По всей стране эти кварталы, в которых произошел бум послевоенной рождаемости, получили название «спальный пригород».
(К этому дому на Креста Вэй мы еще вернемся в ходе нашей истории, поскольку он станет местом, где позднее я впервые встречу Джаянанду).
Среднюю школу в Энсино я бы закончила в 1963 году, если бы не забеременела перед своим последним выпускным годом. Мой отец убедил Тома жениться на мне и поступить на службу в военно-морской флот, чтобы он мог нас поддерживать. Наш первый ребенок, сын, которого мы назвали Каттон, родился 8 января 1963 года в военно-морском госпитале под Мемфисом. Спустя два года и пять дней, когда мы находились в Патуксент Ривер рядом с Вашингтоном, у нас родилась дочь Тоня. Тогда же был убит президент Кеннеди, а спустя месяц были убиты оба родителя мужа, когда они ехали утром на работу в Сакраменто.
Наш третий ребенок, Кенни Майкл, родился в Сакраменто 21 февраля 1967 года. После этого пребывание Тома в должности моего мужа закончилось. Его зачислили в Американский Речной Общественный Колледж, где он говорил студенткам, что его зовут Рик и что он холост. Там он встретил молодую даму по имени Лола, у которой дома были проблемы. Он пожалел ее и снял ей квартиру возле колледжа. (Как поется в песенке: «Чего не пожелает Лола, Лола все получит», — и она заполучила его, и он все еще ее муж и по сей день!) В то время мы жили с моими родителями, когда он сообщил мне, что ему слишком трудно заниматься учебой вместе с 2-х и 4-х летними детьми и новорожденным младенцем. А когда детям было 2, 4 и 6 лет, он решил окончательно с нами расстаться.
Это было скрытое благословение, поскольку я стала заниматься йогой и посещать классы вегетарианской кухни. Мы с детьми переехали в «Ананду», духовную общину в предгорьях Невады, где построили небольшую однокомнатную хижину 3х9 метра с широкой, почти двухметровой, верандой вдоль всей длины. Все это обошлось нам в 500 долларов, включая также пользование холодильником и кухонной плитой, работающих на пропане, и печью на дровах. У нас не было ни водопровода, ни электричества, ни телефона, ни телевизора и т.п. Это была простая жизнь и замечательное место, чтобы растить своих детей. Я получала всего лишь по 50 долларов в месяц за каждого ребенка, так что немногое могла себе позволить. У общины был сад и огород, где все работали, обеспечивая себя избытком свежих овощей. Раз в месяц мы ходили в город за какими-то вещами, вроде керосина для ламп, пропана и т.п.
В «Ананде» я встретила Хариприю, ученицу Ананда Мои Ма. Она привезла из Индии четки для джапы, освященные Ма для меня. Я стала повторять Харе Кришна мантру. Первая церемония арати, на которой я присутствовала, была проведена Хариприей ее Божеству Гопалу. Я была незнакома с представлением о Боге, как о личности, имеющей форму, которой можно поклоняться. Единственная книга по йоге, которую я прочитала, была «Автобиографией йога» Йогананды, изданная «Братством самореализации», и Криянанда, основавший сельскохозяйственное общество «Ананда» и «Духовное убежище», был его учеником.
В то время одна молодая пара, жившая на ферме, уехала на Гавайи, чтобы присоединиться к Сиддхасварупе, ученику А.Ч. Бхактиведанты Свами. В «Ананде» мы много слышали о разных Свами, но я никогда раньше не слышала об этом. Когда наши соседи Серж и Карла заинтересовались Свами Прабхупадой, мне стало любопытно. Я взяла у них почитать книгу «Кришна», напечатанную в «Эппл» с предисловием Джорджа Харрисона. Это был мой любимый из «Битлз», у меня был его альбом «Все пройдет» и моя самая любимая песня была «My sweet Lord». Каждый вечер я читала книгу «Кришна» своим детям. Мы сделали небольшой алтарь и предлагали на нем все, что мы готовили. Я придумала тесто для чапати, дети помогали мне его раскатывать и готовить чапати на печке на дровах.
Весной 1970 года мы поехали на попутке в Беркли в храм на Дурант-стрит. Это был большой трехэтажный дом. На первом этаже была алтарная комната, кухня и комната для принятия прасада, а на втором и третьем (больше похожем на переделанный чердак) жили преданные. Мы провели там весь день. Все были с нами очень дружелюбны. Когда вечером мы посетили церемонию арати, моему старшему сыну разрешили подуть в раковину. Мы были в полном восторге и очень счастливы. Такой и должна была быть духовная жизнь! В «Ананде» для детей не было никакой духовной деятельности, — все было устроено только для взрослых, занимающихся молчаливой медитацией.
Серж и Карла вместе со своими двумя детьми решили переехать в лос-анджелесский храм и получить посвящение у Прабхупады. В «Ананде» я встретила Дона Холмса, казавшегося идеальной родственной мне душой. Он был разведен, с двумя детьми, которые время от времени жили с ним. У него был старенький пикап, в который мы посадили всех детей со спальными мешками, и отправились в Калифорнию. Мы решили посетить Сержа и Карлу, чтобы посмотреть, как у них дела.
В полдень мы прибыли в храм на Ватсека. Алтарная комната была закрыта, и кто-то подсказал нам, где найти квартиру Сержа и Карлы. Карла была рада нас видеть. Серж сидел на подушке в полу-лотосе и разговаривал с нами монотонным голосом с полузакрытыми глазами, как в трансе. На нас это не произвело впечатления, и казалось чем-то больше искусственным, чем настоящим. Они взяли нас с собой на вечернюю программу в помещение, где сейчас находится алтарная комната. Раньше это была церковь, и там все еще сохранились старые деревянные прикрученные к полу стулья. Комната был выкрашена Гаргамуни Свами в очень яркие кричащие тона. Потом мы отправились в Пасадену, чтобы посетить Омкару, друга Дона.
После «короткого визита», растянувшегося на месяц, мы отправились в Феникс к матери Дона. Остаток лета мы провели, занимаясь строительством нового кемпера, «дома на колесах», для нашего грузовика. Затем мы отправились в путешествие к Большому Каньону и остановились на полпути, увидев участок земли, выставленный на продажу. Это было красивое место, идеальное для того, чтобы построить дом и остепениться. У меня были деньги, вырученные от продажи моего участка в «Ананде», и я оставила их в задаток. Но нам нужны были еще деньги, чтобы построить дом. Так как работу в Аризоне найти было невозможно, мы решили испытать удачу в Сакраменто, где мы могли бы остановиться у моих родителей.
В Сакраменто удача нам не улыбнулась: мы не смогли найти работу. Мой папа дал Дону работу — Дон стал перекрашивать дом. А я впала в глубокую депрессию, которая, как я поняла, началась еще в Пасадене, где мы занимались бесконечным сексом и курили травку. Когда мы путешествовали или были заняты чем-то, я чувствовала себя прекрасно, но теперь все что я хотела — просто спать. Я валялась в постели по 18 и более часов в день. Я чувствовала, что не в состоянии общаться ни с собственной матерью, ни с отцом, ни с детьми. Я была в отчаянии и стала молиться из глубины своей души: «О Боже, если ты есть, — ВЕДЬ ТАМ ДОЛЖЕН БЫТЬ БОГ! — пожалуйста, помоги мне».
Как-то мы отправились к моей близкой подруге Донне, которая жила в нескольких кварталах от меня. Я представила ей Дона, и вскоре он стал бывать у нее чаще, чем со мной. Я ужасно ревновала, и это просто сводило меня с ума. Я решила признаться во всем моему отцу, и он сказал: «Почему ты терпишь это? Просто скажи ему, чтобы он убирался!» Я так и сделала, и не могла поверить тому, что он мне сказал: «У меня уже было так с женщинами. Я собираюсь уехать к моей маме».
(Простите, я знаю, что это напоминает «мыльную оперу», но я чувствую необходимость «установить сцену», так сказать. Конечно, тогда происходило много всего еще, но я пытаюсь быть по возможности краткой. Кроме того, я не упоминаю отвратительные детали моих сумасбродных дней, проведенных в «сексе, наркотиках и рок-н-ролле». Тем не менее, вы должны понять от чего спас меня Прабхупада и то, как маха-мантра помогла мне в жизни).
Хорошие новости пришли от Сержа и Карлы, они получили посвящение и стали Шукламваром и Кумади и переехали обратно в Неваду. С друзьями преданными, —Варуной и Рупой Манджари вместе с их двумя дочерьми и братьями Варуны, Рупой Манохарой и Катурой, — они арендовали фермерский дом на оживленном перекрестке дорог в Ридже. Они открыли храм и продуктовый магазин. Каждый выходной я с детьми приезжала к ним. Это были самые счастливые дни в моей жизни! Кришна поймал меня и захватил целиком и полностью. От воскресной программы мы все были в полном восторге: люди приходили с барабанами, гитарами, скрипками и всем что они могли принести, и у нас были замечательные киртаны. Осенью приехал Судама Махараджа вместе со своим переделанным школьным автобусом полным брахмачари. Вместе с ними мы устроили большой фестиваль, на котором присутствовало более 500 человек. Мы приготовили тогда огромное количество прасада.
Я чувствовала, как Кришна ответил на мою молитву и послал Прабхупаду и его преданных, чтобы спасти меня. Я очень легко и радостно приняла повторение 16 кругов мантры и четыре регулирующих принципа: не употреблять в пищу мясо, рыбу и яйца; не употреблять одурманивающих веществ; не заниматься незаконным сексом и не играть в азартные игры. Когда я возвращалась в Сакраменто среди недели, я повторяла святое имя везде, куда бы ни пошла. Очень хорошо осознавая силу чар майи, я чувствовала, что если прекращу повторять мантру хотя бы на мгновение, то она снова запутает меня в своей вуали. Я даже просыпалась посреди ночи от того, что мой язык повторял святое имя. (Сейчас я бы все отдала за возможность иметь тот же энтузиазм и блаженство!)
Той зимой я потеряла своего отца. При взрыве бензина он получил ожоги 2-й и 3-й степени. Свыше 75 % его тела было поражено, но больше всего от вдыхаемого дыма пострадали его легкие. Без повторения 16 кругов мантры, чтения книг Прабхупады и журнала «Обратно к Богу», я бы не смогла справиться с этим. Моему отцу только что исполнилось 50 лет, и он с блеском прошел медицинский осмотр, оставшись в запасе летной команды военно-морского флота. Каждый день в больнице я повторяла святое имя для него. Последние три дня он был в коме. Вечером 6 января 1973 года меня вызвали в больницу, чтобы сообщить, что он оставил нас. Как раз в это время я читала детям об уходе деда Бхишмы из журнала «Обратно к Богу». Бхишма был словно отец для Пандавов. Мой отец также был больше чем просто дед для моих детей, он был бóльшим отцом для них, чем их настоящий отец.
На тот момент Каттону едва исполнилось 10, а Тони 8 лет. Почти сразу после похорон мы решили посетить храм в Лос-Анджелесе с намерением остаться там. Вначале мы остановились в Ридже, где нашли квартиру недалеко от храма, и провели ночь с друзьями Шукламвара. Однако Каттон не остался с нами, он захотел переночевать с брахмачари храме. Когда утром мы приехали в храм, чтобы его забрать, он был полностью обрит. Брахмачари в возрасте 10 лет! Каттон захотел остаться там, а мы продолжили свой путь. Я была рада тому, что он остался в храме, но не знала, что на это скажет моя мама.
В Лос-Анджелесе мы нашли квартиру рядом с храмом, и я пошла на работу в «Духовное небо». Через месяц дети переехали в гурукулу в Даллас, а осенью я получила духовное посвящение. Весной 1974 года Джаятиртха спросил меня, хочу ли я посетить свою мать в Сакраменто, и оплатил мне билет на самолет. Как только я прибыла в Сакраменто, я позвонила своим друзьям в Невада-сити и в храм в Сан-Франциско. Я сказала всем преданным, что у меня есть место, где можно остановиться, если кто-то будет проездом или приедет в Сакраменто. Почти сразу же после этого, мне позвонил преданный из Сан-Франциско, который занимался служением в «Духовном небе», отвечая за книги и записи, и спросил может ли он приехать с несколькими брахмачариями на санкиртану.
Я была в восторге от того, что смогу общаться с преданными, и начала превращать пустую комнату над гаражом в храмовую комнату. Там было много места для гостей. Единственная проблема, которую я предвидела, была в том, что у нас была одна ванная и находилась она внизу между моей и маминой спальнями. Принимая душ ранним утром мы могли помешать моей маме. И чтобы избежать этого, я надела насадку для душа на садовый шланг и повесила его на улице возле задней двери в гараж.
Вечером они приехали, и высокий человек, выглядевший старше остальных преданных, представился мне и маме как «Джаянанда». Я была так рада, что маме он очень понравился: он был настоящим джентльменом и напоминал ей ее брата Джона. Я провела их наверх в комнату с простым алтарем из одного лишь изображения Прабхупады, нескольких свечей и благовоний. Они были рады тому, что у них есть хорошее место, где они могут остановиться.
Следующим утром я встала в 3 утра, взяла свои купальные принадлежности и пошла в гараж. Это было начало весны и было еще холодно, но я первой приняла «душ» из шланга и вошла в дом, чтобы переодеться. Потом пришла очередь парней, и я позвала их на омовение, а сама пошла на кухню готовить горячее молоко для небольшого предложения. Затем мы вместе провели тихое мангала-арати наверху, повторили джапу и Джаянанда провел лекцию по «Бхагаватам». После этого мы позавтракали прасадом, и Джаянанда отвез брахмачари распространять книги Прабхупады на местный рынок. Тем вечером к их возвращению я приготовила для них большой пир. Они вернулись голодными и были очень благодарны за угощение. На следующее утро после завтрака они уехали, перед отъездом долго благодаря меня и мою маму за прием.
Следующий раз я встречусь с Джаянандой почти через год.
Вскоре мы с мамой отправились в Даллас в гурукулу на «родительскую неделю». Мы были счастливы видеть, что детям было по-настоящему хорошо там. Потом я вернулась в лос-анджелесский храм и на работу в «Духовное небо». Однажды в 1974 году мы с Тушти деви даси, которая также работала там и у которой было два сына того же возраста, что у меня, решили поехать в Нью-Вриндаван на Джанмаштами. Двое наших старших сыновей должны были приехать туда из Далласа, и мы также могли бы увидеться с ними. Мне понравилось там, и я решила остаться. Но остаться там было непросто, поскольку мне было трудно найти служение и приходилось спать на сеновале в новом коровнике. Приближалась зима, и омовение для меня становилось все более аскетическим, а ведь в «Ананде» я привыкла в середине зимы омываться из ведра, в котором собиралась талая вода. Я ждала с нетерпением каждого воскресенья, когда я могла по крайней мере часть дня провести с сыном.
В одно из таких воскресений мы с сыном решили «бежать» из Нью-Вриндавана и стали составлять план, как нам это сделать. По воскресеньям к нам приезжали гости, и мы подружились с одной индийской парой, которая жила в Питсбурге. Мы попросили эту пару отвезти нас в Питсбург, где жили мои тетя и дядя. Все шло гладко, так, как мы запланировали. Моя тетя дала мне немного денег, и мы купили билеты на автобус в Даллас. Мы поехали к Кену и Тоне, чтобы забрать их с собой в Сакраменто. Однако Кен и Тоня не захотели ехать с нами. Они сказали нам: «Вы в майе».
В Сакраменто я нашла работу управляющей в двадцатиквартирном жилом комплексе. Я позвонила в храм Сан-Франциско и сказала, что у нас есть место, где могут остановиться преданные санкиртаны. Вскоре мне позвонил Джаянанда и спросил, сможет ли он привезти несколько преданных. К тому времени я узнала, что он был женат, но его жена оставила его и уехала на Гавайи. Я сказала ему, что живу в маленькой квартире, где им можно остановиться, но чтобы попасть в ванную им нужно будет пройти через спальню. Однако, казалось, для него это совсем не было проблемой.
Каждое утро мы проводили мангала-арати, и Джаянанда читал «Бхагаватам». Затем все мы шли на прогулку, повторяя джапу. Как-то он обратил внимание, что у людей много фруктовых деревьев, но они не собирают плоды. Он попросил нас принести мешки и собрать фрукты для преданных. Однажды утром мы шли по улице и он увидел дерево хурмы, все усыпанное плодами. Одна ветка была такой тяжелой от плодов, что надломилась. Он очень осторожно залез на дерево и отломал ветку. Мы принесли ее в дом и там собрали с нее плоды.
Однажды он приехал без предупреждения и рассыпался в извинениях за то, что не позвонил заранее. Он только что обнаружил в Чико специализированный магазин, в котором еще не было продукции «Духовного неба», и сейчас он направлялся туда. Он спросил, могу ли я поехать с ним. Он мог бы высадить меня у местного колледжа в Чико и я могла бы распространять там книги. Без сомнения, он мог уговорить кого угодно. Просто удивительно, как он всегда занимал других, даже деревья, в служении Кришне.
Джаянанда приехал на «Фольксвагене», в котором было только одно сидение — водительское. Продукция «Духовного неба» и книги Прабхупады занимали все пространство, где должны были находиться пассажирские места. Мне пришлось сесть на коробку. Когда мы выезжали из города по оживленной дороге с односторонним движением, Джаянанда заметил ящик с недавно собранной кукурузой, который должно быть выпал из грузовика. Он сразу же развернулся, объехал квартал и подобрал этот ящик, чтобы потом передать его в храм.
Быть рядом с ним было так удивительно. Он всегда думал только о том, как служить и занимать других в служении, и при этом был так искусен в своих делах, что никогда не привлекал к себе внимание. Он был по-настоящему смущен вниманием. Он никогда не пытался командовать, однако, везде, где бы он не был, все делалось наилучшим образом. У него никогда не было желания как-нибудь выделиться. Когда он надевал одежду преданного, он носил белое, даже после того, как его оставила жена. Он не чувствовал себя брахмачари, и я думаю, что идея о принятии санньясы не приходила ему в голову. Я никогда не встречала человека, который был более правдивым и естественно скромным. В его присутствии все было так легко.
Он убедил меня, что самое лучшее место для меня будет в храме и что я там могу быть очень полезной. Близилась Ратха-ятра, на которую должен был приехать Прабхупада, и преданным требовалось много помощи. Итак, я переехала в храм на Валенсия-стрит. Меня назначили готовить сладости для мангала-арати. К слову, я довольно хорошо готовила, и Джаянанда, когда посещал меня, всегда хвалил за это. Однажды Киртанананда посетил наш храм и ему дали маха-расгуллу. Я пряталась за спинами преданных не находя себе места от волнения, ожидая, что он скажет. В конце концов, я пользовалась его поваренной книгой, когда готовила. Киртанананда был поражен, поскольку расгуллы скрипели, когда их кусаешь. Он хотел увидеть преданного, который приготовил такие хорошие сладости. Меня вытянули вперед, и он вспомнил меня. Когда я была просто новой преданной, меня попросили готовить завтрак, прасад, для Джаятиртхи, когда он посетил Нью-Двараку.
После воскресного пира, когда гости уходили, Джаянанда открывал дверь фургона и просил преданных принести все остатки прасада, включая то, что оставалось недоеденным на тарелках, и загружал их в фургон. Вместе с парой брахмачари он ехал в Бауэри, где обитали пьяницы, и кормил их. Это было задолго до того, как в Сан-Франциско появились разные благотворительные организации, кормящие бездомных.
После Ратха-ятры Ранадхир попросил меня вернуться в Лос-Анджелес, помочь складу «Би-Би-Ти» в отделе посылок. Он сказал, что офисы «Би-Би-Ти», включая художников, переехали из Нью-Йорка и Бостона в Лос-Анджелес, и им была необходима помощь. Так я отправилась в Лос-Анджелес. Позже я услышала о том, как Джаянанда поехал в Нью-Йорк помогать в строительстве колесниц для их первой Ратха-ятры и как он хотел помочь всем храмам в основных городах Америки организовать Ратха-ятру. Пока он был в Нью-Йорке, у него обнаружили рак. После того, как в Нью-Йорке прошла Ратха-ятра, он переехал в Лос-Анджелес, чтобы помочь Нью-Двараке организовать их первую Ратха-ятру.
Когда я услышала, что он приедет, я была вне себе от радости. Я знала, что он оценит мою стряпню (или он просто был очень добр ко мне). Я очень хотела послужить ему. Когда он приехал, какие-то доброжелатели помогли ему поехать в Мексику для лечения лаетрилом. Налини-канта устроил для некоторых из нас, тех, кто хорошо его знал, возможность сопровождать его в Сан-Диего. К несчастью для нас, это лечение, казалось, не помогло ему. Может быть, оно способствовало тому, что он оставался с нами немного больше. Кто-то рассказал мне, что Джаянанда не хотел оставаться на планете, когда Прабхупада уйдет. Очевидно, он мог знать что-то, чего не знали мы.
Когда его состояние ухудшилось, его переместили в комнату напротив храма, где он мог слышать киртаны. С ним в комнате всегда был кто-нибудь. Также у него был магнитофон, на котором постоянно звучали лекции Прабхупады. Когда он оставил тело, его ухо покоилось на магнитофоне, из которого Прабхупада повторял джапу. В его честь в храме прошел большой фестиваль. Все его очень любили и тяжело переживали утрату. Немногим позже Прабхупада также оставил нас. В наших сердцах нет сомнения, что Джаянанда продолжает лично помогать Прабхупаде, где бы он ни путешествовал, и все еще строит колесницы Ратха-ятры.
Каким-то чудесным образом я получила милость в виде его магнитофона и взяла его с собой в Индию, куда отправилась следующей весной после его ухода.
Джаянанда всегда будет занимать особое место в моем сердце. Я любила его, и мне очень хотелось выйти за него замуж, но он всегда говорил, что мне нужно просто служить Прабхупаде и его преданным.
Ваша низкая служанка,
Мата Анавадьянги.